КДО

Редкий москвич или гость столицы, проходя по улице Воздвиженке, не приостановится у дома под номером 16, несколько необычного и даже странного с точки зрения традиций русского национального зодчества.

А было так. В конце XIX века молодой фабрикант Арсений Морозов, представитель знаменитой династии предпринимателей-старообрядцев, создавших в России настоящую ткацкую империю и отечественное текстильное машиностроение, путешествовал по Европе. Не один, а вместе с русским архитектором-мистиком (он верил в переселение душ, небесные знамения, талисманы, значения символов, форм и чисел, а себя считал египтянином в прошлой жизни) Виктором Мазыриным.

Однажды пути-дороги занесли вояжеров в Португалию. И вот там-то, в Синтре, А.Морозов был настолько потрясен сравнительно небольшим, но изящным замком Позднего Средневековья, что по возвращении в Москву сразу же заказал копию этого здания другу В.Мазырину на участке, где когда-то стоял итальянский конный цирк, а затем неожиданно сгорел.

Зодчий трудился пять лет, и в 1899 году счастливый обладатель необыкновенных апартаментов на Воздвиженке, 16 смог справить здесь новоселье со своей многочисленной родней. По воспоминаниям современников, в семье оригинальный особняк невероятно понравился всем, кроме матери (ее дом считался в Москве лучшим литературным салоном) Арсения. Варвара Алексеевна, стоявшая во главе Тверской мануфактуры, слыла не только благотворительницей, но и тем, что никогда не стеснялась в выражениях. Так и сказала в лоб сыну примерно следующее: "Раньше только я знала, что ты, Арсюша, дурак, а теперь вся Москва увидит".

Морозов безропотно смолчал: не переубедить матушку. Только истинную цену себе Арсений Абрамович хорошо знал. С детства помнил старообрядческую поговорку: "Бог-то Бог, да и сам не будь плох". Может поэтому в ткани, произведенные фабриками (мануфактурами) Морозовых в Московской, Владимирской, Ивановской и Тверской губерниях, одевалась не только вся страна, но и Европа. Крестьяне и рабочие - в ситец. В гипюр и бархат - российская знать и европейские вельможи. За качество ценили. Необыкновенные расцветки. И доступные цены.

Если же вернуться к дому (а всего в Москве Морозовым принадлежало около 70 зданий), то псевдомавританский особняк на Воздвиженке, 16, облицованный известняком из подмосковного Мячково, выполнен в характерном стиле эклектики. И хотя такой крупный авторитет, как архитектор В. Стасов называл подобные копии безвкусицей и творчеством просто ловких людей, пышное здание действительно приковывает внимание. Особенно та часть, которая выходит на улицу.

Фасад украшен двумя соединенными башенками с затейливой резьбой поверху, кружевными аттиками, ажурной решеткой балкона над непривычно высоким порталом входа (только подъемного моста перед ним через широкий ров с водой не хватает). Причем центральный вход с витыми колоннами (символом долголетия хозяев) Василий Мазырин выполнил в форме конской подковы, которая по поверьям приносит счастье. Наконец совершенно необычны "морские раковины", мастерски высеченные из камня и прикрепленные к стенам. По убеждению архитектора эти фигуры, расположенные в определенном порядке, символизируют богатство и процветание.

Как бы то ни было, сегодня не осталось сомнений, что своим "чудачеством" Арсений Абрамович все-таки не прогадал. Его дом и поныне является одной из архитектурных изюминок исторического центра Москвы. Перечислять же всех российских знаменитостей, побывавших в мавританском особняке, никакой статьи не хватит. Книгу писать придется. Лев Толстой (у него здание вызвало недоумение), Антон Чехов (ему оно казалось смешным), художники В.Серов, В.Поленов и К.Коровин, который, кстати, когда-то лично обучал А.Морозова основам живописи. В общем, много людей приходило. Ну, а на частых приемах, осуждаемых богобоязненной Варварой Алексеевной, собиралось столько гостей, дамскому вееру негде было упасть. И не то чтобы Арсений Абрамович слыл московским кутилой. Да нет. Просто любил человек, когда рядом много разного народа, а будни старался превращать в праздники. О делах при этом, понятно, не забывал. Хотя матушка так наладила в Твери ткацкое производство, что сыну вроде и дела настоящего не находилось.

Особенно частым гостем здесь (теперь тут Дом приемов Правительства РФ) бывал гениальный коммерсант, как его называли в начале прошлого столетия московские предприниматели и владелец крупнейшей Никольской мануфактуры в Орехово-Зуево Савва Морозов. Всеобщий любимец семьи по линии тимофеевичей, глава собственного торгового дома в Москве, текстильных и даже химических предприятий он не считал для себя зазорным приходить к Арсению пешком, выходя из своего великолепного особняка, построенного в модернистском стиле Федором Шехтелем по адресу: Спиридоновка №17 (сейчас здесь находится Дом приемов МИДа).

Нередко Савва (бывший выпускник Московского университета, а также слушатель лекций в Оксфорде и Кембридже) запросто являлся на Воздвиженку, 16 со своим другом (он искренне верил в это) Максимом Горьким, творчество которого очень высоко ценил. И если Арсений с чем-то "насчет творчества" не соглашался, то и спорил до хрипоты. Но убедительно спорил. Максиму Алексеевичу оставалось лишь помалкивать, да нервно сжимать в руке курительную трубку. Импонировало обоим Морозовым и сочувствие писателя, нарождавшемуся в России движению социал-демократов. Надо - Савва Тимофеевич ссужал их денежными ассигнациями. И немалыми. Порой счет шел на десятки тысяч рублей. Предпринимателю-романтику казалось, что идут они исключительно на благое дело. Многим тогда так казалось. Но к власти все же пришли большевики. Такие, как рабочий его собственной Никольской фабрики Леонид Красин. Кстати, в основном на средства Саввы Тимофеевича издавалась за рубежом и газета "Искра".

Савва Морозов вообще был щедрым человеком. Например, когда в 1897 году Константин Станиславский (Алексеев) и В. Немирович-Данченко задумали построить свой театр, а общих средств на это дело оказалось совершенно недостаточно, Савва помог и им. Не только деньгами, о возвращении которых велел никогда не упоминать, но и помощью архитектора Ф. Шехтеля. Этот зодчий, кстати, тоже оказался человеком весьма благородным и взялся создать проект здания будущего МХАТа в Камергерском переулке №3 безвозмездно. На что С.Морозов, умевший считать каждый грош, назидательно заметил: "Так не пойдет. Любая работа должна быть сполна оплачена". Федор Осипович возражать не стал.

Заглядывал к Арсению и Сергей Иванович Морозов, по заказу которого на Старой площади, дом №8 был построен "Боярский двор", где сегодня располагается Администрация Президента РФ. О чем говорили, когда собирались в своем кругу? О делах семейных. Скажем, вспоминали основателя династии крепостного ткача из владимирского села Зуева - Савву Васильевича Морозова. Чтобы не попасть в рекруты, он занял у барина такую сумму денег, - век не расплатиться. Однако через два года все вернул до полушки. Еще через 5 лет выкупил себя и семью за фантастическую по тем временам сумму: 17 тысяч рублей. Получив вольную, основал первое предприятие Морозовых Богородско-Глуховскую ткацкую мануфактуру. Старший сын Елисей открыл неподалеку красильню. Позднее уже в Москве открылось "Товарищество Викулы Морозова с сыновьями". Потом дело подхватили тимофеевичи. Их ткани признавались лучшими в Париже и за океаном. А сколько нераскрытых тайн семьи Морозовых хранит аура мавританского особняка на Воздвиженке? Жаль, не отгадать секреты - так искусно запечатал их в очертаниях здания архитектор-мистик.

Галина Кириллова