КДО

ГАБТ был закрыт на реконструкцию 1 июля 2005 года. Более 70% площадей здания пришло в аварийное состояние, а под зданием образовался плывун: Неглинка рядом. Бороться с подземными водами решили известным московским способом: еще больше углубив фундамент. Естественно, с укреплением и гидроизоляцией по новейшим технологиям.

В данном случае речь идет о 26-метровом котловане, в котором в будущем предстояло разместить гардеробы, буфеты, новейшую инженерию для быстрой смены декораций, и так называемую репетиционную площадку на 350 мест, т.е. фактически новую сцену. Площадь Большого должна  была увеличиться вдвое — с 40 тыс. кв.м до 80 тыс.

Как-то так получилось, что в 2005-м Москву оттерли от такого московского по своей глубинной сути проекта. Мэр столицы Юрий Лужков даже покинул пост сопредседателя попечительского совета ГАБТ. Время было такое. Цены росли, недвижимость и строительство предстали в виде курицы, которая несет золотые яйца сама собой, разные федеральные структуры решили, что это — их.

Котлован вырыли. Временные опоры поставили. Собственно, на этом реконструкция остановилась. Главный архитектор реконструкции в 2005-2008 годах Никита Шангин, называет котлован подготовленной стройплощадкой. Он же указывал на то, что проект прошел все согласования, в т.ч. в столичных инстанциях. А после того, как прошел, чиновники принялись его урезать.

Федеральным чиновникам подыгрывали московские, периодически озвучивая «безумную» цену проекта в «25 млрд. руб.». Хотя, еще в октябре 2005-го стоимость была снижена до 15 млрд. и на этом урезания не прекратились. Как пояснил Н.Шангин еще в январе 2006 года порталу «Культура», собственно на реставрацию «отводится 5 миллиардов рублей, из них примерно половина — на конструктивную часть. Почему я так тщательно педалирую тему работ по конструктивной части? Дело в том, что техническое состояние театра, выявленное в ходе масштабных вскрытий после передачи здания строителям, превзошло все самые мрачные ожидания. Просто непонятно, как театр еще стоит».

Таким образом, по словам бывшего главного архитектора проекта, критической суммой для спасения театра были 2,5 млрд. рублей, или $100 млн. по тогдашнему курсу. Что-то около стоимости строительства 150 метров Четвертого транспортного кольца. Остальное, например, многие работы по художественной реставрации, можно было, по мнению архитектора,  проводить уже после открытия театра, по мере выделения средств из бюджета. Профицитного в те времена, между прочим.

Так или иначе, но реконструкция фактически заморозилась. У здания, по некоторым сведениям, обнаружился крен, а временные опоры, как им и положено, разрушаются.

Далее ситуация развивалась как-то неправильно. В самом конце мая текущего года заместитель мэра Москвы, руководитель стройкомплекса Владимир Ресин сообщил журналистам: «Мы приняли решение об активном участии в реконструкции Большого театра».

И только через месяц Юрий Лужков заявил в ходе посещения объекта: «На этом строительстве были допущены грубые нарушения. Президент России вынужден был вмешаться, и подписал соответствующее поручение заняться этим объектом московским строителям».

К работам, по сообщению РБК, привлечено архитектурное бюро «Моспроект-2», которому принадлежат многочисленные и широко известные проекты, включая воссоздание храма Христа Спасителя, недавнюю реставрацию «Царицыно», а также реконструкцию здания филиала Большого театра. Число строителей на площадке будет увеличено более чем втрое: с 600 до 2 тысяч.

Интересно, что среди причин, вызвавших особое неудовольствие мэра фигурируют и такие: «Изменения всей передней части [подземного пространства перед историческим зданием театра], которое создано на сегодня, является абсолютно абсурдным и преступлением перед историческим Большим театром и перед теми, кто туда будет приходить». Мэру показалось, что в настоящее время эта часть реконструируемого здания напоминает «бункер», где зрителям будет крайне неудобно.

Директор Большого театра Анатолий Иксанов отметил, что предложение мэра изменить существующий вариант организации подземного пространства перед театром разумно, и он его приветствует: «Мы рассматриваем возможность создания эскалатора, если он впишется».

Ну конечно, впишется, как же не вписаться? По данным источника агентства Интерфакс в комиссии по реконструкции Большого театра, «проектанты рассмотрят вопрос размещения эскалаторов в театре».

«Как пожилой человек пройдет по этим винтовым лестницам, как он сможет вообще дойти, например, до буфета? Помимо этого, проект неудобен из-за узких лестничных пролетов, а также непродуманных встречных потоков», — добавил тот же источник.

Будем надеяться, что эскалаторы установят только к гардеробам и буфетам, но не прямиком в ложи.

По словам источника, проект большого подземного зала изменится: «Будет сохранен общий его объем за счет удлинения, однако уменьшится высота. Таким образом, над ним мы сможем получить большую рекреацию, на 500-600 квадратных метров». Там и разместится по новому проекту буфетная зона, гардероб и остальное.

И то верно: не одной акустикой жив театрал. Главное — избавить людей от ощущения «бункера».

И совсем уж оптимистично звучит последнее утверждение источника: новый вариант проекта должен быть разработан за одну (!) неделю.

Итак, денег будет потрачено много. Может быть, очень много. Даже больше, чем ранее планировалось. Но иначе нельзя: Большой — наше всё. А может быть, всё проще. В это сложное время каждый должен работать на пределе возможного и невозможного. Проявить свою незаменимость. Ради этого ничего не жалко.

Автор: обозреватель КДО daily Альберт Акопян