КДО

Мосгордума приняла изменения в городской закон «Об обеспечении жилищных прав граждан при переселении и освобождении жилых помещений (жилых домов) в городе Москве». Как сообщается, по требованию городской прокуратуры.

Заявленная цель поправок – «устранение коррупционных явлений» при распределении жилья. Слов нет, коррупционные явления у нас вообще встречаются. А там, где на 20-м году условно рыночной экономики что-то распределяется бесплатно, бесплатность тоже может быть только условной.

Ненормальность ситуации системна. В России очень мало социального жилья, как оно понимается во всем мире: того жилья, которое нельзя приватизировать, которое действительно предоставляется на определенное время до улучшения экономического положения малоимущим, безработным, беженцам, лицам, вернувшимся из мест заключения, молодым семьям, откладывающим деньги для первоначального взноса по ипотеке. Почти во всем мире оно есть: от малопригодных для жизни бараков до вполне приличных многоэтажек, напоминающих наши гостиницы «три звездочки». Мало, какая страна может позволить себе что-то лучшее.

Россия делает то, чего не делают богатейшие страны мира — просто дарит жилье, но только незначительной части нуждающихся. Это псевдосоциальное жилье. Которое вскоре приватизируется, а в течение пяти лет до трети его выходит на рынок. Видимо, исходя из этого факта, тогдашний вице-мэр Юрий Росляк предположил несколько лет назад, что треть очередников, наверное, могла бы оплатить часть предоставляемого жилья.

Очередникам предложили «опции»: так называемые субсидии и социальную ипотеку. Субсидии упрощенно выглядят так: если вы отстояли в очереди два года из 20, то вы заплатите 90% стоимости жилья, а государство добавит 10%. Если вы отстояли 18 лет, то заплатите только 10%. При социальной ипотеке субсидируется процентная ставка и установлена сниженная цена квадратного метра в доме, построенном по госзаказу.

Получилась полная ерунда. Малоимущие семьи воспользоваться опциями никак не могли. Используя шаблонный образ: оформлять субсидии и социальную ипотеку граждане-очередники приезжают на «Мерседесах». В общем, городские власти так постарались, что коррупции здесь особо делать нечего.

И все-таки чудеса случались. Дом, в котором жила семья очередников, мог попасть под отселение в связи с аварийностью или новым строительством. В этом случае семье очередников, независимо от года постановки на учет, должны были предоставить жилье в новостройке по норме 18 кв.м на человека (вместо тех «менее 10 кв.м на человека», которые были необходимы для постановки на учет). Тем соседям, у которых было 10,1 кв.м на человека, оставалось только по-доброму завидовать.

Конечно, и здесь есть свои нюансы. Квартиры очередникам и переселенцам из сносимых аварийных домов могут быть предоставлены не только в районе бывшего проживания, но и в соседнем. Чтобы переговоры с жильцами велись легче, аварийными объявляют практически все сносимые дома. А «соседний район» в Москве понятие растяжимое в самом прямом смысле этого слова.

Дело в том, что радиальную структуру имеют не только московские улицы, но и административные округа. Скажем, для жителей Кузьминок соседний район это и Текстильщики до Калитников у самого ЦАО, и Выхино у МКАД. А Центральный округ – совсем нехороший: почти круглый и какой-то весь «слишком центральный». Поэтому здесь власти зарезервировали за собой право переселять очередников в пределах всего округа. Например, с Плющихи куда-нибудь за Курский вокзал. Разумеется, все вопросы «решаемы».

Переговоры с каждым жильцом ведутся в «индивидуальном порядке». Примерно так: «Можно 54 кв.м в Выхино, а можно... Эх! Гулять так гулять! 60 кв.м, но в Люберцах, всего-то через дорогу от Москвы. Хотите? По глазам вижу, что хотите! Нет? Ах, да! Забыл предупредить: в Люберцах рядом с парком, а в Выхино – около рынка». Многие и тогда не соглашались. Законы стали обрастать уточнениями непонятного происхождения. Например, если семья очередников за время ожидания превратилась в две семьи (а как же иначе, за 20 лет-то?) и могла претендовать на две квартиры, то одну получите в родном районе, а вторую... а где дадут.

Нигде здесь прокуратура «коррупциогенных факторов» не обнаружила. В законе «Об обеспечении жилищных прав граждан при переселении...» прокуратуру смутила только норма, по которой гражданам «при их согласии могут быть улучшены жилищные условия без учета даты признания их нуждающимися в улучшении жилищных условий или в жилых помещениях». Подчеркнем, речь идет только о семьях очередников, живущих в сносимом доме.

Как пишет Газета.Ru, формулировка «могут быть», по мнению прокуратуры, дает возможность чиновникам принимать решения, руководствуясь личными корыстными мотивами. А отсутствие привязки к дате постановки на очередь позволяет «избирательно подходить к выбору очередности улучшения жилищных условий конкретным гражданам». Впрочем, примеров коррупции по второму пункту не назвали. Это понятно: выбирать в коррупционных целях ради одной семьи, какой многоэтажный дом сносить, а какой пока оставить, даже в Москве не получится.

Но как Мосгордума справилась с первым пунктом требования прокуратуры? Наверное, просто заменила в законе слово «могут» на «должны», чтобы получилось: «при их согласии ДОЛЖНЫ быть улучшены жилищные условия без учета даты признания...»? Чтобы семья очередников, простоявшая в очереди всего 10 лет, вселилась в новостройку, раз уж выпало такое счастье - сносят старый дом?

Как бы не так! Мосгордума ужесточила закон. В соответствии с поправками, новое жилье очередникам-переселенцам будет предоставляться той же площади и не обязательно в новостройке (какой простор для коррупции!). И вот там уже они будут дожидаться получения положенной им квартиры большей площади.

Как всегда неподражаем депутат от партии большинства в Мосгордуме Михаил Москвин-Тарханов, заявивший, что «вынужденные» поправки создадут «грандиозную конфликтную ситуацию»: «Когда мы предлагали улучшение условий, люди соглашались на переезд. Но если мы предложим им переехать и ждать этих улучшений дальше, только на новом месте, они начнут строить баррикады». Верно! Но почему же просто не заменили «могут» на «должны»?

Ответ один: Мосгордума и прокуратура сыграли пьесу в четыре руки.

Альберт Акопян